Иеродиакон Софроний (в миру Сергей Никанорович Кузин) родился 19 сентября 1922 года в селе Дунаевка Юрьев-Польского района Владимирской губернии в семье рабочего. Окончил четыре класса начальной школы. Некоторое время жил в детдоме — мать умерла, отец погиб на фронте. В конце первого года Великой Отечественной войны Сергия призвали в армию минометчиком, но на передовой побывать не пришлось — попал на Забайкальский фронт. Нательный крест не снял, хотя угрожали и даже называли предателем. Позднее отец Софроний вспоминал: «За время войны я не сделал ни одного выстрела, не мог стрелять».
После войны Сергий пару лет работал в военизированной охране, а в 1948 году загорелся желанием поступить в только что открывшуюся Троице-Сергиеву Лавру. В первый раз ему отказали из-за отсутствия прописки. Но желание послужить Преподобному было настолько велико, что он решил устроиться пастухом в один из колхозов Загорского района, заработать прописку и тогда пойти в Лавру. Сергий вошел в доверие к председателю, а о монастыре молчал и шесть лет пас скотину. Когда подошел срок и стали оформлять документы, предупредили: «Только смотри, чтоб в монастырь не ходил!» Он спокойно, даже с вызовом, ответил: «Как же! Обязательно пойду!» Председатель прямо ахнул, но было поздно, все печати уже поставили. С этими документами Сергий пришел в Лавру и трудился в ней с февраля 1954 года, когда наместником стал архимандрит Пимен (Извеков), будущий Патриарх Московский и всея Руси, который 29 сентября 1954 года совершил постриг Сергия в монашество с именем Софроний.
Первые три года в монастыре отец Софроний работал на просфорне, пек просфоры. На Благовещение 1958 года епископ Полтавский и Кременчугский Серафим (Шарапов) рукоположил его во иеродиакона. На первой же службе отец Софроний вышел из алтаря и без остановки прочитал сразу все прошения ектении, напечатанные в Служебнике. Но потом он освоился и служил уже хорошо.
Особые взаимоотношения сложились у него с братским духовником архимандритом Кириллом (Павловым). В пору казначейства отца Кирилла у иеродиакона Софрония было послушание, о котором никто не знал: он приходил к казначею и получал деньги на бедных людей. Зайдет к отцу Кириллу, выйдет и вскоре появляется у монастырской проходной, где раздает эти деньги нуждающимся, как бы от себя. Благодаря этому отец Кирилл освобождался от нападений и искушений, связанных с раздачей милостыни в те нелегкие годы.
Отец Софроний отличался молчаливостью. А если говорил, то очень весомо и глубоко, мог сразить любого монастырского острослова. Ответы его становились настоящими афоризмами. Так, однажды в трапезной к отцу Софронию подсел один архимандрит и несколько вольно, но с любовью обратился: «Отец Софроний, как хорошо с тобой рядом покушать!» На что тот очень серьезно и невозмутимо ответил: «А в аду со мной приятно будет сидеть?»
Отец Софроний любил бедных лаврских прихожан, раздавал свою пенсию нищим. Если просили, мог, не жалея, отдать сразу все деньги. Весьма своеобразно он отмечал свои именины: после обеда выносил к монастырской проходной большой поднос с горой разных угощений. Постоянно кормил птичек остатками обеда. Сам при этом был человеком очень неприхотливым и не желал, чтобы его келию ремонтировали, хотя она имела крайне аскетический, плачевный вид и во всем корпусе требовала ремонта в первую очередь. Долго, лет двадцать, отец Софроний дежурил в храме по ночам под праздники. Перед литургией убирал стулья, лавки — тащил их по полу через весь храм к свечному ящику. Вскоре раздавался оглушительный грохот — это он перебрасывал лавку или стул через барьер свечного ящика, где они раньше стояли. Так своеобразно наводил порядок. После ночных бдений часто причащался в своей старенькой ряске вместе с мирянами. Многие странности отца Софрония можно объяснить тем, что он немного юродствовал.
До последнего дня батюшка сохранил ясный рассудок. Умел пошутить, разрядить обстановку. Когда его собирали в больницу и не могли найти свитер, он заметил: «Свитер уехал в Питер». Такие прибаутки располагали к нему братию.
В больнице отец Софроний постоянно просил читать ему пяточисленные молитвы к Божией Матери. При этом чтении он умилялся и плакал. Без слез не мог слушать молитвы с упоминанием имени Богородицы. В последний год болезни за внешностью простого человека открылось то, что ранее никто не знал. Лежа на койке, отец Софроний весь день со слезами непрестанно молился Божией Матери: «Богородице, помози мне! Владычица, не дай мне погибнуть!» Находившемуся рядом келейнику или врачу было не по себе, ибо чувствовалось, что старец находится в непрестанном общении с Горним миром… Во время сборов в больницу братия увидели толстую исписанную крупным ученическим почерком тетрадь. В ней были собраны духовные стихи, изречения, жития святых, подвижников Афона, былины, песни с глубоким, духовно-поучительным содержанием. На вопрос, чья это тетрадь, отец Софроний неопределенно ответил: «Не знаю, кто-то принес…» Но после кончины выяснилось, что почерк был его. По сути, это была не тетрадь, а бесформенный комок из двадцати с лишним школьных тетрадей разного объема, неумело подшитых одна к другой, — почти 800 страниц! Многие листочки с духовными стихами, особенно на покаянные темы, были истерты пальцами. Ясно, что батюшка их часто перечитывал, но от внешнего взора это скрывал…
Скончался отец Софроний 17 июля 2001 года, накануне летнего дня памяти преподобного Сергия, в день первого празднования новопрославленных святых Царственных страстотерпцев… Тело почившего перенесли в крипту Успенского собора — в храм Всех святых, в земле Российской просиявших. В Лавру на праздник и на заседание Синода собралось, как всегда, немало архиереев, многие из которых знали отца Софрония лично. Архипастыри приходили, прощались с ним и благословляли его тело во гробе. Отпевание отец наместник совершил на третий день его кончины, совпавший с днем памяти Собора Радонежских святых. Во время прощальной литии перед Успенскими вратами отец Софроний получил последнее архиерейское благословение от архиепископа Тернопольского и Кременецкого Сергия (Генсицкого), только что отслужившего литургию в приделе Радонежских святых. Старшие отцы заметили, что такого архипастырского напутствия не сподобился никто из братий, скончавшихся в послевоенное время.
Источник: Лаврские фронтовики: подвиг братии обители преподобного Сергия в годы Великой Отечественной войны / Сост. иеромонах Пафнутий (Фокин). Сергиев Посад: СТСЛ, 2022.С. 88–91.
(77)